Водки летчикам не давать! - Страница 72

— Товарищи, офицеры нельзя ли потише чуть, мне вас в соседнем кабинете слышно.

Пиотровский повернулся к нему и уставился сквозь прорези в маске.

— Аааа бля кто это, – испугался зампотех и, прыгнув за дверь, стал оттуда осторожно выглядывать.

— Это я капитан Пиотровский, – глухо раздалось из-под маски.

— А что это на вас одето? – поинтересовался любопытный зампотех.

— Товарищ, подполковник это новая летняя форма для сварщиков, вот получили на роту материального обеспечения комплект, испытываем, – брякнул испугавшийся Пачишин.

— Ааа ясно, – ответил подполковник, – надо с зампотылом разобраться и себе комплектик получить, а то я почти, что такую же из самой Москвы для супруги вёз да еще за бешеные деньги покупал, а тут на тебе оказывается её выдают!

Надо ли говорить, что недалёкий подполковник зампотех поднял этот вопрос на совещании у командира бригады. Ну, а заместитель по тылу сперва ничего не понял, потом осторожно свалил всё на начальника вещевой службы, а потом подробнее узнав о каком костюме, идёт речь, разочаровал подполковника. Узнав, что его наиболее "любимого" зама так жестоко разыграли командир бригады, злобно потёр ручки. В особой офицерской группе появилось еще два смелых разведчика, причём один из них уже имел костюм супергероя.

***

Капитан медицинской службы Аллилуев был интеллигентом, чуть ли не в десятом поколении. Матом не ругался, ко всем бойцам обращался строго на вы. Разбавленный спирт не пил и витаминками не закусывал в отличие от бригадного начальника медицинской службы. Всегда был задумчив, обстоятелен и исполнителен. Присутствуя на совещаниях, не кричал, ничем не возмущался, всё спокойно записывал в блокнотик и очень быстро исполнял или еще быстрее заваливал порученное задание. Был лишь один недостаток у капитана, иногда в глубокой задумчивости совершенно не осознавая того, мог брякнуть свои мысли в слух. На том же совещании когда зампотех ругался по поводу летнего сварщицкого костюма Аллилуев ушёл в глубокую задумчивость и меланхолично рисовал в блокноте рецепты на латинице. В момент жарких прений образовалась небольшая пауза и тут в абсолютной тишине раздался голос капитана-медика:

— Эхххх сейчас бы как взбзднуть да с огоньком…

Тишина стала гнетущей, и офицер понял, что свою мысль он высказал вслух, капитан резко покраснел, но сделал вид, что его это не касается.

— Я вам предоставлю такую возможность, да еще на свежем воздухе, – прервал тишину командир бригады, – в разведывательной группе должен быть внештатный фельдшер.

***

Помощника начальника финансовой службы, в миру, просто "начфинёнок", в этот день склоняли все кому ни лень. Начфинов вообще все любят просклонять, молодой же финансист страдал, по всей видимости, синдромом "рассеянного внимания", и забыл насчитать какие-то выплаты жене комбрига служившей в строевой части прапорщиком.

Вот так в офицерской группе появился свой начфин, потерянное и всего боящееся офицерское существо в звании лейтенанта.

***

Лёню Ромашкина в бригаде знали все, ибо это был единственный человек, который на прыжках умудрился приземлиться на личный автомобиль заместителя командира бригады по воспитательной работе. Все претензии Лёня отмёл в сторону и в результате его кандидатура была выдвинута тем самым бригадным воспитателем, на всё том же совещании у командира бригады. Полковник сказал, что Ромашкин весьма полезная личность на предстоящих учениях, ибо он занимается… Чем занимается майор Ромашкин, никто так вспомнить и не мог. Начали допрашивать начальника отделения кадров. Выяснилось, что Лёня стоит по штату в моём отделении, но его там никто не видел. Воздушно-десантная служба попыталась взять майора под свою опеку, ибо Ромашкина на прыжках бросали на пристрелку (прыжок для определения силы и скорости ветра). Хотя для этих целей бросать положено было ПДММ (парашютный десантный мешок мягкий), бросали всегда Лёню, мешок в случае утраты и порчи списать было очень муторно, а майоров у нас в бригаде полно, поэтому воздушно-десантную технику берегли. Комбриг однако, призадумался, от напряжения его голова закачалась он немножко всхрапнул, встрепенулся и объявил всем что Ромашкин тоже включен в состав группы, а в случае если действительно эту особую РГ придётся выводить, то вывод в тыл противника будет осуществлён воздушным путём парашютным способом.

***

Чувство того, что надвигается какая-то неприятность, надвигалось неотвратимо. А когда я выглянул в окно и увидел бегущего по плацу зампотыла, то стало ясно, что скоро будет Армагеддон, ну не мирового масштаба, а так небольшого бригадного. Толстый зампотыл на самом деле не бежал, а катился по обледеневшей дорожке и не мог остановиться, врезавшись в трибуну на плацу и разогнав по дороге роту, занимавшуюся строевой подготовкой начальник тыла остановился, перевёл дух и вальяжно двинулся дальше. А я, в это время, находясь в состоянии панического страха, намеревался выдвинуться в кафе и слопать парочку пирожных, дабы заглушить неясную тревогу. Однако так и не успел, зазвонил телефон. Звонок я проигнорировал и кинулся к двери, но было поздно, на входе меня встретил посыльный по штабу и объявил, что меня желает видеть комбриг.

Предчувствия не обманули. Меня назначили командиром той самой особой группы, которую я сам же и придумал. Радость моя была беспредельна, и поэтому я всё-таки выдвинулся в кафе и съел два пирожных. После принятия пищи настроение некоторым образом улучшилось. Может всё-таки и не потребуется эта нелепая группа, и на учениях обойдутся без неё, и зря я так переживаю. Покурив, я пошёл рисовать "решение на применение" и набирать всякие пояснительные записки. В пункте о противнике я от скудоумия и мелкого желания кому-нибудь напакостить, упомянул своего товарища Вову Черепанова: "Воспользовавшись критической ситуацией в приграничном регионе, государственную границу перешла группа под руководством майора запаса Черепанова, в течении нескольких суток незаконное вооружённое формирование насиловало скот угоняло женщин, и агитировало местное мужское население идти на службу по контракту в ряды ВС РФ, чтобы таким образом снизить их боеспособность". То, что мне не достанется за написанный бред, я был уверен на девяносто процентов, начальник штаба если и проверял то, только поверхностно не вникая в суть. Комбриг, когда проверял, то в первый раз говорил переделать все и немедленно. Некоторые офицеры впадали в ступор и в течении бессонной ночи пытались всё исправить, изводили кучу бумаги и портили карты. Когда-то я тоже так же мучился. Теперь я просто громко кричу, "Есть" запираю документы в сейф и на следующее утро подаю их командиру в том же самом виде, что и вчера.